Был зимний, холодный, декабрьский вечер. Стрелки всех часов показывали то время, когда уже все прохожие разошлись по домам после своей работы. Улицы были безлюдны и пустынны. Совершенно бесшумно, как в замедленной съемке, с неба вертикально падал мелкий снег, переливающийся серебристыми блесточками в свете еще горящих фонарей.
В полночь в городе отключали освещение, и тогда на улицах становилось темно, но, все равно, светлее, чем летом, когда буйная листва свешивалась с веток темно – зелеными гирляндами. Сейчас деревья постепенно обрастали серебристой снежной бахромой, которая отражала электрическое освещение. На земле снег лежал ровным слоем, и тоже светился и искрился. Зима развела белую акварель, и закрасила все, что осталось после последних слез рыдающей уходящей осени.
Под одним из желтоглазых фонарей лежала кем-то оброненная алая роза. Она была еще полубутоном, не полностью раскрывшимся. Нежные бархатные лепесточки были пересыпаны снежинками. Ей было очень холодно. Она замерзала, помнив еще, что до этого дня она росла в теплом розарии. Потом её вместе с другими розовыми бутонами упаковали и повезли в магазин. Затем завернули в букете в серебристую фольгу, сверху в плотную бумагу, и понесли. Куда? Она не знала, но в какой то момент розочка тихо выскользнула из темноты кулька и упала вниз на землю, покрытую снегом.
Стало светлее. Но и в то же время, морозец стал обжигать её дыхание. Никто не заметил её пропажи, и не поднял. Никого рядом около неё не было. Роза лежала одна, и ей очень хотелось пить. Ей так хотелось тепла, и возвратиться опять в светлую, уютную оранжерею к своим подругам цветам. Но, время медленно текло, ничего не меняя, и розочка стала постепенно засыпать. Какая то вязкость её укутывала сонной дремотой.
Красивые, резные снежинки укрывали розу пушистым покрывалом все больше и больше. Перед тем, как окончательно погрузиться в сон, роза посмотрела вверх на небо. Все небо было темно синим, почти черным, но строго над ней светилось малиновым цветом, и этот цвет был точь в точь, как цвет её запорошенных лепестков. Небо мерцало и пульсировало над ней, как горячее большое сердце. И самое удивительное было то, что снежинки, падающие из этого небесного сердца , стали таять около бедной розы и превращаться в маленькие капельки. Капли стекали по листьям, стеблю, и самому алому цветку. Роза очутилась в маленькой лужице чистой воды. - Что это со мной?- подумала она. - Я так хочу пить, - затем вдруг вспомнила она. Капельки стали проникать в её заиндевевший стебель. - Почему мне стало теплее? - подумала она, еще раз глянув на пульсирующее небо. - И почему оно так мерцает только надо мной?
В это время теплые, изящные руки бережно приподняли её с земли. – Ой, розочка, какая красивая, лежит прямо в растаявшем снегу, - услышала она приятный женский голос. - Слышишь, Джимми, мы с тобой сегодня на прогулке нашли живую розу, - услышала она еще слова, и теплый, мокрый собачий нос осторожно ткнулся её обнюхивать.
Роза увидела прямо перед собой заинтересованные карие глаза рыжего спаниеля. Девушка, расстегнула свою беленькую шубку, и прижала к своей груди розочку. – Наверное, мне это все снится: и северное сияние надо мной, и девушка, и пес, преданно машущий своим бело – рыжим веером хвостом, - сама с собой разговаривала мысленно розочка. - А девушка, наверное, из сказки, и зовут её Снегурочка. Но, ведь Снегурочки всегда холодные, а эта спасительница была такой живой и теплой под шубкой. - И тут розочка услышала мерный стук, который напоминал по ритму пульсирующее над ней алое небо. - Наверное, у этой Снегурочки под шубкой маленький кусочек алого северного сияния, - подумала согревшаяся роза, и, разомлев, сладко заснула.
Проснувшись утром, роза обнаружила себя стоящей в красивой хрустальной вазе, наполненной живительной влагой. Ваза вся переливалась в блесточках, которые были так похожи на волшебный искрящийся снег. Северного сияния не было, но через легкий ажурный тюль на окне к ней на зеленый расправившийся листик вдруг прыгнул пушистый золотистый заяц.
-Привет, - сказал он. - Это был ночью не сон, нет, всё это было все на самом деле, милая розочка. И он ласково потерся о её стебель своей солнечной шкуркой. Что - то напомнило розе в нем Джимми. Что? - Ах, да. глаза, - отметила розочка.. Глаза солнечного зайчика излучали Свет, как и глаза Джимми…
Свежие комментарии