В ночь на Рождество испокон века начинался на Руси самый большой и любимейший праздник года — Святки.

Святки! Веселые две недели, начиная с Рождества до Крещения. Короткое время российского карнавала. Ряженые, гадания, маски… Торжество легкой чертовщинки и радостного греха… (Потом мелкие грешки, вроде гадания в бане, смывали с себя в ледяных крещенских купелях).

 

По старинному преданию, на святки Бог так радуется появлению Младенца на свет, что отпускает души умерших на волю. А у кого как не у них узнать будущее?

 

Медведь, смерть с косой, барыня, турок и петух. Такие компании разгуливали по городам и деревням еще в начале прошлого столетия. Конечно, ряженые иногда хулиганили. Но чаще, принося с собой веселье и мороз, врывались в дома, пели, плясали, звали кататься.

 

 

Тройки с бубенцами, возрождающиеся сейчас в качестве недешевого туристического аттракциона, были одной из самых ярких праздничных традиций. Сани запрягали на протяжении всей святочной недели — с Рождества и до Богоявления 19 января — дня, когда Иоанн Предтеча крестил Иисуса в водах Иордана. На тройке не просто ездили — устраивали целый карнавал.

 

«Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи... С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки» — подобная картина была вполне типичной. Хотя и запрещенной.

 

 

Маски, переодевания мужчин в женскую одежду, не говоря уж о зеркалах и свечках в бане, грозили епитимьей. Однако все гадали.

 

"Христос родился, и вся нечистая сила хвост поджала, крутится без толку, повредить не может... И волхвы гадатели ко Христу были допущены. Так и установлено, чтобы один раз в году человеку судьба открывалась" - говорилось в народе.

 

Поджала нечистая хвост или, напротив, разошлась во всю силу — единого мнения на этот счет не было. Версия про отпущенных на землю мертвецов — цветочки. Оборотни, черти, лешие, ведьмы, святочницы и вештицы, согласно поверьям, сновали по улицам, заглядывали в неосвященные дома, заявлялись на великосветские приемы. Предпочитали, конечно, маскарады, чтобы за париками и кринолинами не было видно рогов и копыт.

 

 

Вештиц, косоглазых старух с крючковатыми носами, сельчане опасались не на шутку —  они наводили порчу, голод, забирали у коров молоко. Святочниц — просто недолюбливали. Покрытые с ног до головы волосами и обожающие чужую ювелирку демонические кокетки максимум на что были способны — так это бессловесно петь в бане.

 

Суеверные россияне в сочельник ставили мелом кресты на окнах и дверях и раскладывали по углам чеснок — на всякий пожарный. А вот белорусы наглухо закрывали сундуки с одеждой — боялись душ некрещеных детей, которые в эту ночь «распускаются из ада на гулянье». 

 

 

Представления о разгуле нечисти, равно как и магические обряды между двумя большими церковными праздниками, восходят к дохристианским временам. В дни зимнего солнцеворота отмечали начало нового годового цикла, когда день сдвигается от тьмы к свету и в мир приходит бог — Ярило (Хорс, Даждьбог). В язычестве солярное божество всегда связывалось с культом мужского плодородия, ведь именно солнце осеменяет мать — сыру землю. Неудивительно, что многие святочные гадания и игры имеют эротический подтекст. Веселье в дни солнцестояния предполагало удачу, хорошие урожаи, благополучие в семье.

 

Далее читайте в Источнике...